Гай Елена
В столовой школьной повар тётя Тоня Готовила для школьников обед
И слушала посудомойку Олю, Которая кляла весь белый свет.
Была она всегда без настроения, Ворчала и бубнила целый день.
И повод был всегда для осуждения, Для критики всегда была мишень.
"Отдали лагерь беженцам с Донбасса А чем их дети лучше, чем мои?
Вон, посмотри, бегут они из класса: Не отличишь, чужие иль свои!
Теперь мои страдать должны всё лето, Не попадут на отдых - вот беда!
А беженцы - обуты и одеты И всё им на халяву, как всегда!"
Вздыхала тётя Тоня пожилая: "Да что ты, Оля! Придержи язык!
Такого я врагу не пожелаю, Чтобы ребёнок к выстрелам привык!
Ведь люди от войны детей увозят, Бросают всё нажитое добро!
И ничего у нас они не просят, А рады, что им выжить повезло!"
"Не верю я! Какие там бомбёжки?! Ну, может постреляли там чуток
И стала жизнь потяжелей немножко, А им бы лишь уехать под шумок.".
Тут прозвенел звонок на перемену И дети побежали на обед
Смеялись, баловались и шумели, Чужие иль свои - различий нет.
А Оля в раздражении махнула Рукой, швырнув половники на стол.
И с грохотом огромная кастрюля На кафельный упала гулкий пол.
Раскатистое эхо полетело В обеденный просторный школьный зал.
И тётя Тоня в шоке обомлела: От ужаса ребёнок закричал!
И там и тут, лежали ребятишки Прикрыв руками головы свои!
Приезжие девчонки и мальчишки Познавшие все ужасы войны.
И старшие собой закрыли младших. И в воздухе повисла тишина.
И сразу стало видно, где тут наши, А где они, по ком прошлась война.
Стояли только местные детишки, Не понимая, что произошло.
И все озорники и шалунишки Притихли. Солнце тёплое в окно
Заглядывало. Лучиком сверкало В слезинках тёти Тони на щеках.
А Оля побледневшая молчала, Дрожал поднос с тарелками в руках...
Не все спешат примерить чью-то обувь, Шагнуть по незнакомому пути.
Стараются набить свою утробу, А сострадание держат взаперти.
Не замечают ни войну, ни горе, Оберегая личный свой комфорт.
Но о душе пора сегодня вспомнить, Пока нам Бог для жизни шанс даёт.
Оставить сообщение: